Шейм не любил Дом, и Дом отвечал ему взаимностью. Каждый раз, когда он туда приходил, обязательно случалось… что-нибудь. Либо он сталкивался с неестественно дружелюбной и неожиданно уважительной к его личному пространству прабабкой, либо оказывался вынужден помогать ма с ее подопечными, либо ему на голову падала штукатурка. Возможности были безграничны.
К подобному готовился Шейм и сейчас, когда зашел занести ма ключи.
— Мне в следующем году двадцать один, — проворчал он, передавая ей связку. — Пора бы тебе уже подарить мне свою машину.
— Пора бы тебе уже самому на нее заработать, дитя мое, — парировала ма и усадила его пить чай с сэндвичами.
Иногда Шейму казалось, что она пошла в Координаторы только для того, чтобы он вынужден был торчать в Доме, но отказываться от еды не стал.
О чем пожалел через несколько минут, когда ма как бы между делом спросила:
— Как твое крыло? Все еще болит?
Крыло Шейм повредил, когда решил полетать несколько дней назад, и по телефону он имел неосторожность ей на это пожаловаться. Она в ответ не стала расспрашивать, чем изрядно его удивила.
Видно, ждала очной встречи.
— Ноет. Ушиб просто, ну. Высоту не рассчитал. Забей.
— Слишком мало летаешь. — Вот тут Шейм не мог с ней поспорить, но зыркнул все равно выразительно. Она-то отлично знала, почему он крылья разминал раз-два в год. Взгляд на нее должного эффекта не возымел: она ответила еще более выразительным. — Покажи.
— Ма…
— Покажи, Шеймус.
Шейм неохотно материализовал-расправил крылья и мужественно терпел, пока ма ощупывала пострадавшее место. Он понимал, почему она беспокоится. Не понимал — как ей за столько лет не надоело. Он же был в порядке.
Разве нет?
— Действительно не сломал, — сказала ма, наконец оставляя его крыло в покое, и откинулась на своем стуле. Шейм сложил крылья, неуютно поводя плечами. — Хочешь, я…
— Нет.
За спиной у него открылась дверь.
Пока он оборачивался, дверь успела закрыться с тоненьким "извините". В воцарившейся после тишине было слышно, как по коридору убегали. Шейм глянул на ма, хмурясь. Ма пожала плечами. Мол, и не такое бывает.
Шейм не мог с ней не согласиться.
— Не забывай о моем существовании, пожалуйста, — сказала ма, уже обнимая его на прощание.
— Не забуду. — Шейм неловко вывернулся и ухмыльнулся: — Мне на неделе еще машина нужна будет… ау! Ма!
Он все еще потирал голову, когда вываливался из Дома. Да, подзатыльники у Мойры Леннон получались на редкость чувствительные, когда она дотягивалась. Не то чтобы Шейм был против: с ноющим крылом эта чувствительность сочеталась на отлично. Настолько, что Шейм почти успел наушники поднять с шеи на непосредственно уши, прежде чем обратил-таки внимание на тусившую у Дома знакомую блондинку.
Шейм замер и дернулся назад к порогу, пока она его не заметила. "Знакомая" и "блондинка" в одном предложении в его случае были опасными словами, когда он не мог оцифровать, чем именно знакомая. Это с вероятностью значило, что он ее трахал. Может, она его теперь сталкерила? Потому что не позвонил или потому что просто поехавшая? Слава богу, что это хотя бы не Чокнутая Сука была. Брр. Но так или иначе — надо было свалить от нее, пока она не заметила.
Шейм нацепил наушники, сделал музыку погромче, поддел из-под куртки капюшон толстовки, натягивая его на голову, слегка втянул голову в плечи, сунул руки в карманы и пошел от Дома — быстро, с максимально сосредоточенным выражением лица.
Этого должно было хватить, чтобы проскочить мимо потенциальной сталкерши незамеченным.
Отредактировано Шеймус Хикки (01-11-2017 23:53:41)
