Воздух был теплым, как парное молоко, почти неподвижным и наполненным удушающими, сшибающими с ног с непривычки запахами: влажных тропических растений, большого города, экзотической еды. Мексика встречала первый месяц сезона дождей, и уже готовилась к затяжным тропическим ливням и нашествию армады вязких, мягких, влажных облаков.
Симон вдохнул поглубже, привыкая к местному климату, перекинул небольшую сумку через плечо и зашагал к выходу из аэропорта Канкуна.
Его мгновенно окружили местные — таксисты, наперебой предлагающие свои услуги, уличные продавцы всякой туристической ерунды, прохожие, спешащие по своим обычным делам. Узнать в виверне приезжего не составляло никакого труда: на фоне невысоких, коренастых, обжаренных на солнце до бронзово-коричневого цвета жителей Канкуна светлокожий Креван в темных очках и яркой рубашке в кокосовый узор выделялся, как белая фасолина среди красных товарок. Испанский он знал, пусть и недостаточно свободно, и теперь морщился от пулеметного сорочьего гомона, от которого успел отвыкнуть.
Алонсо в этой толкотне он нашел далеко не сразу — нагваль курил подозрительного вида сигару, прислонившись к автомобилю такого потрепанного и старого вида, что уже сложно было определить, к какой марке он изначально принадлежал, и лениво держал от руки написанную табличку с именем Джека О'Карли. Виверна он никогда не видел и в лицо не знал, но знал Этингера, и именно по его просьбе встречал сейчас ирландского гостя. При виде остановившегося около него Симона мексиканец бросил сигару и широко улыбнулся, показывая безупречно белые, крупные зубы.
- Джек! Amigo! Битый час жду рейса! Как долетел?
- Не сразу приземлились, - улыбнулся в ответ Симон, отвечая на крепкое рукопожатие и с интересом разглядывая встречающего. Нагвали, насколько он помнил, встречались не только в Мексике, в европейских странах они расселились как оборотни, являясь, по сути, теми же Потомками, и сейчас за бесхитростной улыбкой мексиканца он без труда мог различить звериную, хищную, сыто урчащую Сущность, скрывшуюся за маской смешливого человечка средних лет.
Не стоило сомневаться в знакомых Этингера. Руки у «Уробороса», как бы алогично это ни звучало, были длинными, и полезных связей хватало на всех континентах.
За рулем Алонсо привычно тараторил о погоде и каких-то местных новостях, ловко мешая испанский с английским, поглядывая на Симона и, вероятно, считывая его точно так же, как сам Симон считывал нагваля. Гости из Европы были для него не редкость, и с Карлом, как понял Креван, они были давними приятелями.
- Давай ближе к делу, - оборвал Симон, наконец, очередной цветистый оборот Алонсо, не дожидаясь, пока тот окончательно забудет, зачем, собственно, встретил бледнолицего иностранца, и не перейдет к предложению пропустить по стаканчику текилы. - Пирамида...
Алонсо прервался и умолк. Симон видел отражение его внимательных черных глаз в мутном зеркале заднего вида — добродушие мексиканца было умело напускным, но не более.
- Мексика — страна пирамид, друг мой, - проговорил нагваль, не отрываясь от вождения. - Но я посвящен во все детали, так что не переживай. Деньги, карта, провожатый — все, как договаривались. Алонсо в должниках не засиживается.
Симон кивнул и откинулся на сиденье. Среди мексиканских легенд, пирамид, отсылок к ацтекам и майя, их знаменитых предсказаний и путанных пророчеств сломил бы ногу не только он, рафинированный европеец из ирландской глубинки, но и такой гражданин мира, как Карл Этингер. Тем не менее, именно Этингер первым заинтересовался неким культом, что, согласно седым легендам, проводил обряды по обретению бессмертия и наделению человека — обычного человека! — силами, равными божественным. Не без помощи, разумеется, человеческих жертвоприношений.
Могла ли древняя цивилизация и вправду обладать секретами того, как превратить смертного — в Существо? Обратить его к скрытым Дорогам, источнику всех мистических сил?
Симон усматривал в этих легендах более приземленный смысл. Скорее всего, древние ацтеки действительно проводили обряды, многократно усиливающие природу Существ. Те же нагвали — искусственно усиленные Потомки древних колдунов, принимавших облик зверя, так что зерно здравого смысла в этом было. И именно потому он, а не Этингер, сейчас направлялся на поиски пирамиды Толлан, затерянной в Стране Пирамид. Искать ее в Мексике в одиночку — все равно, что раскапывать иголку в стоге сена. И все же, если она и вправду хранит в себе секреты древних обрядов, он ее разыщет — не без помощи «надежных людей», о которых говорил Алонсо.

***
Еще один переезд — на этот раз на автомобиле нагваля — от окраин цивилизованного туристического Канкуна в мексиканскую глушь, где и встречаются-то только местные, далеко не всегда знающие английский. Симон начинал привыкать к здешней влажной жаре, к палящему солнцу, мгновенно скрывающемуся плотными облаками, и даже к своеобразному говору аборигенов. Пожалуй, когда придет время возвращаться в Ирландию, он даже обзаведется коричневатым загаром и парой-тройкой прилипчивых местных привычек.
Здесь, за несколько километров от деревеньки, звонкое сорочье название которой уже успело выветриться из памяти, Алонсо оставил виверна вместе с его сумкой, отсалютовал и дал задний ход. Дальше гостя должен был встречать отрекомендованный Алонсо проводник. Человек, что интересно. Симон подозревал, что в такой стране, как Мексика, на Существ вполне могли бы и закрыть глаза, и среди людей встречаются те, кто очень даже неплохо о них осведомлен.
Но его ждал сюрприз. В стороне от узкой, плохо протоптанной дороги, скрывавшейся в лесу, стояло еще несколько человек — судя по их виду, тоже приезжих.
Симон прищурился. Не человек. Как минимум, один из них, высокий бледный мужчина, был Потомком.
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Отредактировано Симон Креван (29-07-2018 13:14:15)

Он был опасным зверем, этот никак не представившийся мужчина. Возможно, не менее опасным, чем сам Симон. Возможно, даже более. Что он забыл здесь, в дебрях малоисследованной Мексики? Вопрос был риторическим. Наверняка, искал то же самое, что и сам Симон.
Виверн усмехнулся и едва заметно наклонил голову, когда чужак остановил на нем взгляд. Мы заметили друг друга, говорил этот взгляд, мы поняли, что оба здесь, и мы не будем мешать друг другу. Ведь так?
Незнакомая, темная Сущность горела в нем сильно, но сдержанно. Хороший самоконтроль. Отличное самообладание, которое приходит только с возрастом – впрочем, Потомки стареют так же, как и люди, а чужак, несмотря на отличную физическую форму, выглядел существенно старше самого Симона. Ох, чего стоил бы такой человек (Симон не мог не усмехнуться при слове «человек») в Кроухолте…
Он решил, что непременно перебросится с ним парой слов. Но к тому моменту, пока виверн – не слишком-то опытный походник по джунглям – пересобирал рюкзак, стараясь расположить вещи так, чтобы не помять записи, пока дружелюбно, по привычке, но уклончиво отвечал на вопросы любопытных туристов (каждый из которых – истинно горящий всякими этими пирамидами фанат Мексики), пока выдвинулся вперед вместе с ними, незнакомец ушел куда-то вперед, уверенно и быстро, и густые, влажные листья и лианы почти сразу затянули его следы.
Симон не спешил его догонять. Он знал, что найдет цель своего похода, так или иначе – знал с такой же уверенностью, с которой мог бы определить, где пролегает Третья Дорога, почти всю жизнь проведя возле нее. Быть может, именно эта жизнь обострила его чувствительность ко всякого рода мистике, заразила, как опасной болезнью, страстью к познанию неведомого, иногда опасного и непредсказуемого, но столь притягательного.
Поэтому он не отказал себе в удовольствии приноровиться к шагам местных туристов и позадавать наводящие вопросы, с любопытством ученого разбирая по фактам и полочкам как исторические сведения, так и бредовые домыслы.
Об этом месте ходило много легенд, так рассказывал Симону толстенький, но на удивление подвижный человечек, бодро, словно муравей, тащивший на себе громадный рюкзак. Древние майя верили, что поблизости расположен один из входов в Шибальбу – Преисподнюю, Исчезающий мир, владыки которого выпускают болезни и проклятья. Много позднее кто-то из археологов нашел в окрестностях труп якобы инопланетянина – существа с неестественным строением тела и дополнительной парой рук, а может и крыльев – и интерес к этой части джунглей вспыхнул с новой силой.
Симон слушал, сопоставляя все это в уме. Для людей – легенды и домыслы, для него – факты. Где-то здесь, возможно, располагался ранее выход на Дорогу (Шибальба), где и пропадали люди. А если сложить это с тем, что пирамида Толлан якобы действительно изменяла природу людей, превращая их в Существ…
Все становилось куда интереснее.

***
Он отбился от туристов, когда они становились на короткий дневной отдых. Шел по джунглям, сжимая, наподобие Индианы Джонса, охотничий нож с широким лезвием в руках, зорко оглядываясь по сторонам и позволив себе переключить зрение на глаза виверна. Дракону проще было чувствовать мир. Если бы он перекинулся полностью, было бы еще проще – он смог бы ощущать это место кожей, как ощущает солнечный жар или влажную духоту тропиков – но Симону-человеку, в чьем теле был заперт дракон, пришлось бы несладко. Он был врачом, а не Беаром Гриллсом, и подобного рода приключения принесли бы ему только обгоревшую кожу, несколько десятков укусов местных насекомых и ожогов растений, многие из которых наверняка были небезопасны. Но и та полуипостась, в которой он находился сейчас, позволила ему обнаружить пирамиду скорее, чем он ожидал.
Симон опустил рюкзак к ногам и запрокинул голову, разглядывая цель своих путешествий, увитую ползучими растениями. Тяжелый и гладкий черный камень, из которого были сложены скошенные стены, был почти полностью скрыт зеленью, и все же широкие черные ступени, ведущие наверх, угадывались под этим зеленым ковром.
Он закрыл глаза, вдыхая ее запах, будто и вправду мог учуять ароматы выветрившихся ритуальных благовоний, смрад человеческих внутренностей и факельный дым за тяжелым, удушающее-влажным запахом джунглей. Он хотел вобрать ее всеми органами чувств – не просто запечатлеть фотоаппаратом, как мимопроходящий турист, но навсегда оставить в памяти, как ценную реликвию.
- Шибальба, - выдохнул Симон, уголками рта усмехаясь над поверьями майя.
Когда он открыл глаза, то увидел в нескольких шагах от себя чужака, и в первую очередь – пустые глаза, затянутые белой пленкой, словно у незрячего.
Рот обожгло знакомым полынно-лакричным привкусом – еще немного, и виверн, инстинкты которого сейчас превалировали над человеческими, плюнул бы в него ядом. Симон сдержался в последний момент – отвернул голову чуть в сторону и сплюнул в траву. Облизнул губы, царапнув язык о заострившиеся клыки.
- Черт возьми! – Симон отступил от него на шаг, чувствуя, как напряжен незнакомец. – Ты мог бы пошуметь и погромче! А если бы нарвался?!
Чужак ухмылялся и вовсе не выглядел напуганным этой угрозой, но в нем, как свернутая пружина, дремала сила. Оба они помедлили, сперва разглядывая друг друга, затем – оплетенный конус древнего сооружения. Не сговариваясь, почти синхронно.
- Для туристов пирамида и вправду скромна. А для людей и вовсе не особенно интересна, - отозвался Симон, подчеркнув последние слова. – Но для скромных исследователей нечеловеческого очень даже любопытна. Я Джек О’Карли, - протягивать руку для приветствия Существу, в чьей природе он не был до конца уверен, Симон, разумеется, не стал, но ограничился вежливым кивком. – Скромный исследователь нечеловеческого…
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Джон так Джон – скорее всего, такое же фальшивое, поддельное имя, каким пользовался и сам Симон. С единственной разницей: этот, скорее всего, работает на Дом. Ну или энтузиаст невероятных масштабов, готовый тратить собственные время и средства на погоню за легендами, но на такого мечтателя Джон Эванс никак не походил.
Что же он все-таки за Существо?
Виверн решил, что займется этим вопросом позже. Сейчас ясно было только одно: у него появился конкурент. Это ведь совсем не случайность – то, что они собрались у пирамиды Толлан в одно и то же время. Скорее всего, и искали они одно и то же.
Как бы то ни было, а отдавать это Джону он никак не был намерен, и, подхватив рюкзак, без промедления двинулся вслед за случайным знакомцем по выщербленным, заросшим ступенькам.
- Будем состязаться, кому и что известно об этом месте, Джон Эванс? – Симон сверкнул улыбкой, на этот раз – обычной, без заостренных зубов. – Пришельцы меня не интересуют, а вот след древних ритуалов, которые проводили здесь в древности – очень даже.
Ответ был настолько обтекаемым, насколько Симон вообще мог его дать, не раскрывая своей истинной цели. Ритуалы в пирамиде разнообразием не отличались: в основном, жертвоприношения во славу богов – но ему нужно было то, что превращало людей в Существ.
Если верить легендам, конечно же.
Вслед за Джоном он добрался до жертвенной площадки и, распрямившись, оглядел мир, открывающийся отсюда – бескрайний зеленый лес, влажный и тревожный, до самого горизонта, где он встречался с чернеющим небом.
- Я не хочу толкаться с тобой плечами, - Симон обернулся к Джону, уже разгребавшему старый люк на крыше пирамиды, - но, сдается мне, мы здесь за одним и тем же. И никто из нас двоих толком не знает, что представляет собой наша цель. Я прав? – он снова улыбался. Симон вообще часто улыбался своим собеседникам, искренней, приятной улыбкой, всегда готовой превратиться в хищный оскал. – Так что сперва доберемся до этого, а там уже будем решать, что с этим делать, и как делить.
С его последними словами над головой ударила молния – ослепительно-яркая вспышка в черном небе. Громыхнуло, и почти сразу же полил дождь. Стеной, как это только возможно в тропиках, обильный, теплый, но такой сильный, будто над лесами перевернули ведро с водой.
Уже не сговариваясь, в четыре руки подняли крышку люка и по одному ступили вниз – на длинную, уводящую в глубину лестницу. Симон задвинул крышку за собой – и шум разбушевавшейся стихии разом исчез, словно его отрезало вечной тишиной древней пирамиды.

Тишина давила на уши – едва только они с Джоном отдышались, как это стало особенно заметно. Каждый шаг, каждый случайный стук по каменным ступеням или шелест одежды многократно усиливался, слово, сказанное вполголоса, казалось оглушительным.
А еще пахло пылью – не той, что скапливается в заброшенном доме или клубится по обочинам дорог. Древней, ничем и никем не потревоженной пылью, и этот странный сладковатый запах отчего-то заставлял виверна нервничать.
- Ступай первым, - шепнул он Джону. Здесь было темно, но Симон ничуть не сомневался, что его невольный попутчик отлично видит в темноте. Или – если вспомнить его затянутые белесой пленкой глаза – вовсе не нуждается в зрении. Сам виверн тоже чувствовал, как постепенно отступает окружающая темнота – по мере того, как его собственные глаза меняют форму зрачков, желтеют, приспосабливаются к обстановке. Внизу, под ними, простирался квадратный внутренний зал пирамиды, заполненный выжидающей тьмой, и где-то в этой тьме скрывалось то, что им было нужно. Симон чувствовал это не глазами, не обонянием и даже не обострившимся слухом.
Впрочем, спускались они недолго: через несколько метров вниз лестница обрывалась – обвалившиеся ступени грудой камня пылились далеко внизу. Спрыгнуть – пожалуй, переломаешь ноги.
Симон покосился на компаньона. Снова улыбнулся.
- А вот теперь пусти меня вперед…
Можно было бы зацепить веревку – конечно можно, но здесь, в месте, предназначенном для Существ, не было смысла. Он же Существо. И то, что скрыто в пирамиде, наверняка ждало от них поступков, подходящих Существам.
Симон снял рубашку, аккуратно сложил, засунул в рюкзак. Помедлив, сбросил его вниз – тот гулко грохнулся у обвалившегося подножия лестницы. Виверн раскинул руки, покачался несколько мгновений на самом краю лестницы – и прыгнул вниз.
Застоявшийся воздух пирамиды ударил в удлинившиеся, обросшие широкими перепонками конечности, которыми стали руки. Падение резко замедлилось – крылья, хоть и не могли поднять виверна с земли в воздух, для планирования были предназначены лучше всего. Симон сделал круг по периметру зала, плавно теряя скорость, и опустился на пол, почти точно к своему рюкзаку.
Джон терялся где-то в темноте наверху, и Симон довольно ухмыльнулся, подняв голову - не без некоторого превосходства.
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Отредактировано Симон Креван (22-08-2018 13:06:12)

- Как и ты, Джон-паук, - вернул любезность виверн, наблюдавший, как ловко его нечаянный спутник спускался по развалинам лестницы, с нечеловеческой точностью находя малейшие выступы и трещины и цепляясь за них сильными, длинными пальцами. Здесь, в древнем полумраке заброшенной пирамиды, в средоточии силы, помнящей о человеческих жертвах и кровавых ритуалах, Существо, которым становился Джон, действительно устрашало. Чем-то он походил на тех Древних, что жили здесь прежде - должно быть, той дикой, первозданной, звериной ловкостью, с которой он проделал этот путь.
Раскрошившиеся камни, из которых был сложен пол внутри пирамиды, вели вниз, под уклон. Барельефы, изображающие стершихся от времени богов и чудовищ, мрачно таращились на них со стен, и Симон, не удержавшись, подошел к одному из них, помедлив, провел ладонью по жутковатой морде, словно пытался закрыть распахнутые глаза. Под его рукой изображение дрогнуло, от него открошились мелкие, похожие, скорее на песок, камни - и виверн поспешно убрал руку.
Но, каким бы ни был впечатляющим этот коридор, следующий зал ошеломил - шуршанием листвы, душным, травянистым запахом. Наверху, сквозь густую поросль, пробивался тусклый свет - видимо, здесь в наружной стене пирамиды было проделано окно, благодаря чему растения, обвившие весь зал, получали солнечный свет, воздух и влагу. И, соответственно, смогли вымахать до таких размеров, что даже виверн не смог бы пролететь над этой изгородью.
- Нет, я врач, - машинально ответил Симон, не отводя зачарованного взгляда от заросшей листвой комнаты.
Такого он прежде не видел. Колеблющаяся от малейшего дуновения сквозняка растительная стена казалась живой - живой и разумной. Стоило им с Джоном заговорить, как широкие резные листья растений неуловимо для глаза, но отчетливо развернулись в их сторону, будто слышали каждое их слово. - Вот уж здесь правда не помешал бы ботаник...
Брошенный Джоном камень привел в движение всю стену, и виверн умолк. По залу прошлось эхо, словно камень кинули в гулкий колодец, а не в мягкие листья.
- Что-то мне не нравится идея лезть через эти заросли, - пробормотал Симон, доверяя своему чутью, - но, кажется, другого выхода особо-то и нет. Есть мысли?
Он опустил рюкзак на пол и, помедлив, вытащил из-за пояса нож - вопреки местной атмосфере, никакой не ритуальный, обычный складной нож с широким лезвием в ладонь. Остро заточенным - Симон позаботился об этом заранее.
- Может, прорубить их? - он подошел к стене и, примерившись, с размаху рубанул клинком по переплетенным стеблям.
Все дальнейшее заняло, должно быть, всего несколько мгновений. Лезвие встретило упругое, почти живое сопротивление, затем разрезало стебель - а в следующую секунду стена вновь пришла в движение. Стебли зашевелились, расплетаясь, извиваясь на змеиный манер. Ближайший к виверну стебель обвил его запястье плотными, тугими кольцами, и Симон охнул от боли, резанул ножом вновь, пытаясь освободить левую руку. Двое других стеблей обхватили его щиколотки, пытаясь взобраться вверх по ногам.
- Черт! Черт!..
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Отредактировано Симон Креван (01-09-2018 22:37:32)

Может, для кошек любопытство и не было пороком, но для вивернов - определенно было, причем, роковым. Симон успел подумать об этом, пока они вместе с Джоном летели вниз, под треск рвущихся стеблей, и разжавшиеся пальцы хищных растений продолжали тянуться к ним сверху.
Затем над головой сомкнулась одуряюще холодная подземная вода, почти никогда не видавшая солнца, и все мысли вышибло вовсе. Симон лихорадочно вынырнул на поверхность, ухватил воздух ртом и поддержал ненависть Джона к индейцам парой крепких, непечатных выражений.
- Х-холодно, мать твою... - простучал зубами виверн, выкарабкиваясь на пологий берег следом за попутчиком. Им, пожалуй, еще повезло, что упали на самую глубину озерца, достаточно мелкого, чтобы об него можно было с успехом расшибиться. Мокрая одежда липла к телу, за ногу все еще цеплялся обрывок куста-людоеда, растерянно помахивающий свободным концом стебля, и Симон с тихой руганью оторвал его. Нож тоже затерялся где-то на дне озера, но, что хуже всего - рюкзак со всем снаряжением и сменой одежды остался наверху, за бдительной охраной зеленых тварей.
- Я не смогу туда взлететь, даже если бы их там не было, - вынужден был признать виверн, оглядев зал, в который они провалились, - крылья не поднимут. Так что да...
Он помолчал немного, затем стащил свою дурацкую рубашку в кокосовый узор, плотные сапоги и штаны и яростно выжал одежду. По-хорошему следовало бы просушить, но, если только Джон вдруг не умеет выдувать пламя, ничего у них не выйдет. Симон покосился на попутчика, но спрашивать не стал.
- Эта пирамидка явно не так скромна, как поначалу казалась, - проворчал он, встряхивая рубашку. - И строили ее явно не для жертвоприношений. Вернее, не только для них. И, раз уж об этом зашла речь - может, все-таки поделишься тем, что тебе о ней известно? Мы тут в одной... лодке, - виверн усмехнулся. - Я-то не солгал, я и вправду исследователь, и знаю, что где-то здесь, в одном из подземных залов есть нечто, что позволяло производить ритуалы и над Существами. Его и ищу. А ты?
Об одном Симон умолчал. Если верить найденным им записям, "зал Солнца и Луны", в котором содержалось Нечто, охранялся не только ловушками, понастроенными жрецами пирамиды. Было здесь и нечто живое, что сторожило проход. Или под живым имелись в виду растения? Тогда самое опасное, должно быть, уже позади.
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Он был очень самонадеянным этот Джон, Скрывающий Тайны - наверное, если бы так ненавидимые им индейцы давали ему имя, то нарекли бы его именно так. Он знал куда больше, чем хотел сказать, и об этом месте, и о том, что на самом деле ищет, но Симону не доверял. Виверн сталкивался с такими - несгибаемо упрямые в своих решениях, уверенные в собственном превосходстве, но вместе с тем крепко соблюдающие собственную нехитрую мораль: "свой" - друг, "чужой" - враг.
Джон ринулся на помощь виверну, случайному попутчику, которого знал от силы полчаса-час. И он же был уверен, что заберет источник страха, о котором говорил.
Вот только в этом отнюдь не был уверен сам Симон - он ведь отступаться тоже не собирался.
- Сказки так сказки, - выдохнул виверн, подавая руку Джону и поднимаясь на ноги. Царапины и ожоги от хищных растений еще зудели, но Симон не чувствовал себя ни утомленным, ни раненым. Где-то здесь, под землей, жило что-то, что взывало к его Сущности, неразгаданная древняя тайна, источник не страха, но силы. Возможно - что-то, что в корне перевернет все его исследования, сдвинет с мертвой точки работу, а тех, кто отдал себя на алтарь его науки - избавит от мучительных побочных эффектов.
Возможно, даже вернет Лале прежнюю ясность сознания. Или окончательно пробудит ее чуткие, дремлющие силы...
Поэтому виверн следовал за Джоном, шедшим впереди и отлично ориентировавшимся в полной темноте (Симон подозревал, что у него выходит это гораздо лучше), и развлекал (отвлекал) себя и его рассказами:
- Каждая вторая легенда майя - о жестоких богах и разрушенных городах. Воин На-Кан, проникший в храм Кстубтуна, чтобы озолотить возлюбленную дочь вождя, ограбил храм и был убит самим Кстубтуном, которому этого показалось мало, и понадобилось в отместку разрушить и сам город На-Кана, чтоб неповадно было. Сами боги майя Хуна‑Апу и Шбаланкуэ были принесены в жертву в Доме Мрака в Шибальбе, потому что перепутали деревянные статуи богов с, собственно, самими богами. Майя видели реальную угрозу практически во всем, по-моему, не существует более параноидального народа, чем они. Неудивительно, что их потомки не приближались к этой пирамиде - опасались превращения в ободранный кусок мяса или, в лучшем случае, в тыкву... - Джон внезапно остановился, и виверну пришлось остановиться тоже. - В чем дело?
Он уже и сам видел, в чем. В тупике, украшенным оскаленными в насмешке масками.
- Вон те камни слегка отличаются по форме, - виверн, прищурившись, разглядывал тупик с относительно безопасного расстояния. Скорее всего, здесь какой-то поворотный механизм, а одна из этих масок как-то активирует его. Читал Джека Лондона? "Сердца трех", - Симон усмехнулся. - Как там? Ключ во рту, охраняемый змеей... Эти рожи так и просятся, чтобы им что-то сунули в рот. И, вероятно, лишились руки, поскольку боги майя жестоки, и без жертвы так просто не пропустят.
Рубины и изумруды в глазницах четырех рож насмешливо поблескивали.
- Но как-то мне не хочется совать туда руку. Есть у тебя что-то, чего не так жалко? - виверн покачал в руке свой нож, вспоминая, чем это закончилось в зале с растениями. Интересно, разгневаются ли боги майя, если в рот им воткнуть острое лезвие?
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Без своего рюкзака, без своих записей, таблеток, нормального оружия, сменной одежды - без всего этого бродить по древним переходам, выкопанным чокнутыми индейцами, было совсем неуютно. А стоя перед насмешливо оскаленными каменными масками с одним лишь фонариком в руке, Симон чувствовал себя абсолютным идиотом.
И все же...
И все же было в этом нечто захватывающее. Первобытно-древнее, взывающее к скрытой части его души, подспудно жаждущей впечатлений.
Симон глубоко вдохнул затхлый, наполненный странными запахами воздух - старая пыль осталась на языке горьким привкусом - покосился на вроде бы целого и невредимого Джона и сунул фонарик в раскрытую пасть божества.
Когда оба рычага одновременно ушли в стены, в глубине камня, преграждающего путь, что-то щелкнуло - оба невольных попутчика затаили дыхание, так что щелчок прозвучал почти оглушительно.
Стены и пол тряхнуло. С потолка посыпалась пыль, и Симон подался назад, к стене, привалился рядом с Джоном, инстинктивно опасаясь, что камни обрушатся им на голову. Гладкая стена, завершавшая тупик, внезапно дрогнула и со скрежетом подалась назад и вбок, уплывая куда-то вглубь, внутрь, по технологии, которой никак не могли воспользоваться люди, живущие тысячелетия назад.
Симон дорого дал бы за то, чтобы узнать, выглядит ли он таким же ошарашенно-глупым, как Джон. Наверняка.
- Это... - виверн прочистил горло, повертел сжимаемый в руках фонарик и, подумав, включил его, высветив на месте стены широкую арку. Оттуда веяло сквозняком, да так, что все еще влажная одежда мгновенно стала совсем холодной, и Симона невольно передернуло. - Это вообще как?
Впереди их ждал большой - даже, пожалуй, слишком большой для таких подземных нор - каменный зал. Идеально круглой формы, он вздымал стены и потолок на недосягаемую для человека высоту, хотя снаружи, на поверхности, должно быть, выглядел едва ли холмиком. Пол был выложен камнями разных форм и цветов, и Симон готов был поклясться, что они складываются в какой-то рисунок, но с одним фонарем этого было не разглядеть.
Впрочем, не рисунок, не размеры зала, и даже не удивительный механизм, открывший дверь, привлекали внимание прежде всего.
В центре помещения возвышалась большая, по пояс виверну и его спутнику, каменная чаша, вся покрытая давным-давно засохшими бурыми потеками. Чашу до краев наполняли полуистлевшие кости - большие, маленькие и совсем крохотные, черепа, принадлежавшие животным и людям, прах, в который рассыпались самые древние из них.
А над чашей, протянув вперед грубо обтесанные руки и ноги, сидел, склонив голову, огромный истукан, статуя, изображавшая не то человека, не то животное - с гигантской треугольной головой и хищной мордой, по бокам которой блестели драгоценные камни-глаза. Его каменные руки и ноги удерживали между собой на редкость искусно сработанные металлические сочленения, словно у робота, и Симон готов был поклясться, что сделаны они той же рукой, что сотворила и сложный поворотный механизм двери.
- Боги... - виверн аж задохнулся от такой находки. - Они приносили ему... жертвы! Ты только взгляни! Что за безумные технологии сработали эту статую!
Симон, помедлив, решительно подошел вперед, провел пальцем по каменному краю чаши, подул на руку, стряхивая пыль и костяную крошку, затем осторожно, медленно, коснулся великана ладонью
И вздрогнул, отпрянул от изумления.
По телу статуи проходила равномерная вибрация, будто глубоко внутри, под толщей камня, в груди истукана билось невидимое сердце.
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Наверное, такая ловушка специально была заготовлена древними Существами для таких, как они - излишне любопытных, не страшащихся жутких кровавых ритуалов, нетерпеливых в своем стремлении докопаться до сути. Когда убеждения и запугивания не действуют, самой надежной преградой становится любопытство, губящее не только кошек, но и некоторых Существ.
Симон не увидел, как Джон умудрился порезать палец обо что-то острое в чаше с костями - но обостренное обоняние виверна уловило за запахами пыли и почти выветрившихся благовоний тонкий, едва различимый кровавый след.
Вероятно, у того, что скрывалось за спящей оболочкой каменной статуи, обоняние было еще острее и чувствительнее.
- Да быть не может... - только и смог выдавить Симон, когда на его глазах истукан неожиданно приподнялся, вспыхнув яркими глазами. Виверн не был поклонником фильмов - вообще любых, даже приключенческих, - но о культовых вещах знал, и того, что происходило сейчас, было достаточно, чтобы почувствовать себя гребанным Индианой Джонсом!
Окрик Джона заставил действовать: Симон крутанулся на месте, разворачиваясь к двери, но каменная плита уже задвигалась на прежнее место, и этот скрежет тонул в грохоте, издаваемом поднимающимся великаном. Что это было? Технологии? Магия? Иные способы древних, о которых сейчас не было времени размышлять? Живая эта тварь вообще или нет - вот, о чем предстояло подумать в первую очередь.
Тем более, что "тварь" ждать не собиралась. Медленно, но непоколебимо развернулась к нарушителям спокойствия, и Симон увидел, как отсветы красных глаз идола скользнули по его груди, шее - и остановились на лице, словно точки лазерного прицела.
В следующий момент великан вскинул над головой громадные руки - металлические сочленения, скрепляющие камни меж собой, ржаво скрипнули - и с силой опустил их на Симона. Вернее, на то место, где он только что стоял: скинув оцепенение, виверн рванулся в сторону, уходя от удара, но все равно грянуло так, что пол под ногами подпрыгнул. Каменные плиты треснули, в сторону полетели осколки и пыль, а Симон, не удержавшись, упал.
Сквозь пыль и грохот он видел, как неловко, но целеустремленно движется громадная фигура, и в голове крутилось лишь то, о чем он думал совсем недавно: живое Нечто, сторожившие секреты. Живое - но заключенное в камень? Высвобожденная Сущность, поселенная в неуклюжую оболочку? Механизм, который древние в своем стремлении наделять воображаемой жизнью все, что видят, нарекли живым?
- Да что же ты, блять, такое?! - Симон поднялся на ноги и рванул от него в сторону, на ходу высвобождая крылья. - Джон?! Что ты сделал, что эта хреновина ожила?!
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Отредактировано Симон Креван (01-11-2018 16:24:31)

- Убить нас ей надо, вот чего! - рявкнул в ответ Симон, бросаясь вбок и придавая себе ускорение взмахом крыльев.
Истукан долбил практически вслепую - вряд ли его красные глазенки успевали действительно заметить все движения быстрых и юрких Потомков. Если только он не киборг с автоприцелом, но в такое творение древних Симон, увольте, уж точно не верил.
Но вот то, что сказал Джон, могло быть истиной. Настроить голема на кровь (как? как, черт возьми?! не колдовством же) древние индейцы-параноики вполне могли. В конце концов, его, судя по всему, и пробуждали кровью. Да и чаша...
Кружа по залу, виверн оказался совсем рядом с каменной чашей, заполненной костями - той самой, куда Джон капнул кровью. Заглянул внутрь - и отшатнулся: кости плавали в крови, утопали в ней, кровь булькала внутри, едва ли не переливаясь через край. Но как такое вообще могло быть?! Не из Джона же столько натекло!
- Тут какая-то чертовщина! - выкрикнул Симон, и истукан тут же развернулся в его сторону. Чаша - вернее, тонкие бороздки-узоры, покрывающие ее поверхность - вновь вспыхнула красным, кровь поднялась еще выше, а голем долбанул кулаками по полу, вторя этому сиянию. - Раздолбать ее нахрен, слышишь?
Джон слышал, но, похоже, имел на уме какой-то иной план - запрыгнуть на уступ, который виверн в суматохе даже рассмотреть толком не успел.
- Нафига? - тем не менее, Симон, на бегу превращая крылья обратно в руки, бросился к невольному напарнику, уже пригнувшемуся и подставившему сложенные лодочкой ладони. Виверн оперся о них мыском ботинка, подпрыгнул - невысокий и худой, он достаточно хорошо прыгал - и намертво вцепился пальцами в края фиговины, о которой говорил Джон.
[icon]http://sg.uploads.ru/tIQF2.png[/icon][info]Виверн, 27 лет
Основатель исследовательской организации "Уроборос"[/info]

Отредактировано Симон Креван (03-11-2018 12:13:46)